В день 78-й годовщины снятия блокады Ленинграда мы вспоминаем героизм яхтсменов-блокадников, их подвиги на фронте и на «Дороге жизни».
Сегодня мы хотим поделиться с вами воспоминаниям Юрия Александровича Пантелеева, являвшегося непосредственным участником военных действий. Юрий Александрович был адмиралом и мастером спорта СССР, известным яхтсменом. В конце августа 1941-го, когда корабли Балтфлота переходили из Таллина в Кронштадт, он командовал отрядом прикрытия. А 4 октября был назначен командиром Ленинградской военно-морской базы и до апреля 1942 года совмещал эту должность с командованием морской обороной Ленинграда и Озерного района.
Текст воспоминаний Ю. А. Пантелеева публикуется в сокращении.
⚓️ Охранный отряд
В первые дни войны для прикрытия Ленинграда от воздушных налетов со стороны залива потребовалось срочно установить зенитные батареи и аэростаты заграждения на баржах в мелководной Невской губе. И разместить их на подходах к городу. Для этого была создана база обеспечения ПВО Невской губы.
Командовал базой капитан 1-го ранга И. Смирнов. Он понимал, что боевые корабли и мощные морские буксиры, имеющие большую осадку, не могут плавать на мелководье. И решил привлечь ленинградских яхтсменов. Этим делом занялся его помощник старший лейтенант И. Матвеев, известный яхтсмен, чемпион страны. Так в рядах ПВО появились много мобилизованных яхтсменов.
Более полусотни озерных и речных барж с зенитками и техникой были расставлены в 30 точках Невской губы с помощью мелкосидящих катеров, мотоботов и маленьких речных буксиров. Военными комендантами на них были яхтсмены, прекрасно знавшие все мели и проходы. Они же охраняли входы в многочисленные рукава Невы со стороны залива от вражеских диверсантов и разведчиков.
На базе яхт-клуба «Водник» был сформирован отряд кораблей по охране водного района города (ОВР). Он состоял из двух двухмачтовых крейсерских яхт, пяти шверт-ботов класса М-20 и нескольких небольших спортивных катеров и яхт, вооруженных ручными пулеметами. Паруса шверботов были выкрашены в черный цвет, и, даже попав ночью в луч прожектора, эти маленькие яхты себя не обнаруживали.
Первыми под военно-морским флагом вышли для несения брандвахтенной службы у входов в Елагинский и Петровский фарватеры 38-тонные крейсерские яхты «Пионер» под командой известного яхтсмена И. Сметанина и «Ударник» под командой Б. Дмитриева.
⚓️ Разведчик с удочкой
Осенью 1941-го командованию фронтом важно было знать, не подвозят ли гитлеровцы морем в Выборгский залив подкрепление. Не формируют ли там десантный отряд для высадки в наш тыл. Наблюдение надо было вести непрерывно и скрытно. Но ни самолет, ни надводный корабль не могли бы долго оставаться незамеченными, а для подводной лодки в этом районе было слишком мелко. Кого же послать?
Разведчиком-невидимкой стал опытный яхтенный капитан Михаил Федорович Егоров. Маленький швертбот срочно был превращен в суденышко рыбака. На него погрузили много рыболовных снастей и портативную рацию. Поставив черные паруса, Егоров ночью вышел «на рыбалку», пробираясь к мысу Ристиниеми, что у самого входа в Выборгский залив. И вот сидящий в лодке человек в потрепанном штормовом костюме и зюйдвестке насаживает червяков и, как заправский финн-рыбак, забрасывает удочки.
И так изо дня в день, меняя место, укрываясь между камнями и в тростнике. Но стоило военному кораблю или транспорту и даже самому маленькому катеру появиться у входа в залив, как через несколько минут в нашем штабе знали об этом. Если в донесениях Егорова фигурировала цель значительная – немедленно вылетала авиация и наносила удар. Вот почему в оперативных сводках тех дней не раз упоминалось о потоплении вражеских боевых катеров и барж с войсками в Выборгском заливе. «Улов» был неплохой.
⚓️ Приказ командующего фронтом
В начале октября 1941-го меня неожиданно вызвал в Смольный командующий фронтом генерал армии Г. К. Жуков. Наскоро поздоровавшись, командующий подвел меня к карте: «Послезавтра на рассвете надо высадить десант в составе батальона. Вот сюда». И он указал карандашом на кружочек берега парка в Стрельне.
Говорить о том, что времени на подготовку очень мало и о других неизбежных в таких случаях трудностях, смысла не было. Я отошел от карты и коротко доложил, что мне все ясно. Тогда Жуков нахмурился и резко спросил: «Что ясно? Тут, говорят, сплошные мели. Как пойдут корабли с десантом? Вы об этом подумали?». «Товарищ командующий! – ответил я. – Эти берега – моя родина. С детских лет я плаваю здесь на швертботе, знаю каждый камень. В моем подчинении много яхтсменов, прекрасно знающих эти места»...
Из всех яхт-клубов и водных станций города срочно собрали мелкосидящие открытые моторные катера и гребные шлюпки. Конечно, рулевых-яхтсменов на все суда не хватило, поэтому было решено, что они пойдут на головных катерах десантной группы.
Руководство высадкой десанта было возложено на меня, и я с походным штабом вышел в море на быстроходном 20-узловом катере спортивного типа с двумя мощными двигателями. Четыре раза в первых числах октября высаживали мы десанты в тылу немцев в районе Стрельны. Попадали под ураганный огонь на выходе из-за южной дамбы Морского канала. Было много потерь. (Стрельнинские десанты были признаны неудачными. – Ред.) Но десанты все же заставили фашистское командование оттянуть с фронта часть своих сил для противодесантной обороны.
⚓️ Буера-призраки
Зима 1941/42 гг. была ранней и суровой. Залив замерз. Этим могли воспользоваться гитлеровцы, чтобы нанести удар по Ленинграду с запада. Их отделяли от города какие-нибудь 16 – 18 км. Чтобы узнавать о любом выходе немцев на лед, надо было создать дозорную службу.
Тонкий, блестевший, как чистое зеркало, лед прогибался под ногами. Пробовали пустить по нему лыжников. Но, во-первых, спортсменов оказалось очень мало, а, во-вторых, сильные порывы ветра сдували бойцов – несли, как осенние листья в аллеях парка. А нужен был не только дозор. Во льду зимовали баржи ПВО. Необходимо было доставлять на них снабжение, вывозить больных и раненых. Груженые автомашины буксовали. И тут снова выручили паруса, на этот раз на наших ледовых яхтах – буерах, о которых вообще-то мало кто знал.
Буер мог лететь с бойцами и пулеметом по самому тонкому льду со скоростью, доходящей до 80 – 100 км/час. Попасть выстрелом в буер на ходу очень трудно: он со своими белыми парусами и корпусом был почти незаметен на фоне льда.
Было сформировано два отряда по 16 и 18 буеров в каждом: один на базе яхт-клуба «Водник» (на Крестовском острове) и второй – яхт-клуба ВЦСПС (на Петровском острове). Командирами буеров были, конечно, спортсмены. Первым на разведку выскочил И. Матвеев, причем на том самом буере, на котором в 1939 г. он установил всесоюзный рекорд скорости. Сначала немцы буеров не заметили, но вскоре по каждому стали открывать огонь шрапнелью. Летали не только осколки снарядов, но и куски льда. Попасть же в буер врагу так ни разу и не удалось.
Для выяснения обстановки под Петергофом Матвеев водил в разведку целый отряд буеров. Сам попал под ураганный огонь, но сумел проскочить сквозь огневую завесу к Петергофу и обнаружить, что недалеко от Морского канала на льду стоят будки для наблюдения за движением наших ледоколов и кораблей. Разведчик точно установил расположение этих дозорных будок и количество находящихся там вражеских солдат. Они были уничтожены.
Через несколько дней один наш летчик сообщил, что у затонувшего на мелководье между Морским каналом и Васильевским островом буксира видел работавших на льду немцев. Надо было срочно выяснить, что задумал враг. В разведку послали буер из «Водника» под командой младшего лейтенанта Б. Дмитриева.
Буер возник неожиданно для врага, и многие фашисты остались лежать на льду, сраженные меткими очередями. А главное – удалось увидеть, что в торчащей надо льдом рубке буксира немцы пытались установить рацию и уже водружали антенну. Это был бы весьма опасный для нас наблюдательный пост! Буквально через несколько минут после возвращения буера и уточнения всех данных огнем одной из батарей остатки буксира вместе с радиостанцией были уничтожены.
Не могу не вспомнить еще об одном эпизоде боевой деятельности буеристов. Выяснилось, что из Петергофа немцы ночами добирались до Морского канала, пробивали там во льду лунки и ставили в них мины. Положение становилось опасным: траление во льду невозможно, а по каналу ледоколы должны были проводить боевые корабли из Кронштадта в Ленинград. Следовало до прохода кораблей разыскать все эти лунки и с помощью глубинных бомб подорвать вражеские мины. Опытные яхтсмены на буерах находили подозрительные проруби и доставляли к ним минных специалистов флота. Наверное, одним только этим ленинградские яхтсмены спасли тысячи жизней и немало боевых кораблей.
📌 Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 177 (6775) от 01.10.2020 под заголовком «Черные паруса швертботов».
